Хроника новостей

Add to Flipboard Magazine.

07.07.2017 10:07

Москва, 7 июля — «Вести.Экономика». 7 июля в Гамбурге стартует саммит «Большой двадцатки», и эта встреча имеет достаточно высокий уровень неопределенности на фоне политических скандалов, геополитических и экономических кризисов в мире .

США, ЕС, Россия, Германия, Индия, Япония, Австралия, Аргентина, Великобритания, Италия, Китай, Канада, Индонезия, Мексика, Бразилия, Турция, Франция, ЮАР и Южная Корея – все они намерены так или иначе использовать эту площадку, для того чтобы обозначить свои приоритеты, как это было и ранее.

Исключением будет Саудовская Аравия, которая отказалась участвовать в саммите из-за ситуации вокруг Катара.

G20 — это площадка-трибуна, дающая возможность странам обозначить свои приоритеты. Или декларировать ложные цели, если тактически это необходимо. Или поискать попутчиков-союзников.

Называть этот саммит местом для диалога можно только в политических целях. Для России это актуально, потому что формат G7 нам не подошел или мы ему не подошли. Но на практике это что-то типа большого круглого стола, где все в равной степени могут быть услышаны или не услышаны… Главы государств обозначат приоритеты политики своих стран, чаяния и опасения, возможно, претензии, может быть, кто-то предложит пути выхода из каких-либо сложных ситуаций, но диалогом в полной мере назвать это сложно.

Протестующие против саммита G20 в Гамбурге

Вот только некоторые темы, которые сегодня актуальны для мирового сообщества. Можно ли их решить в ходе саммита G20?

Терроризм
Очевидно, что проблема терроризма и связанные с ней угрозы будут одной из главных тем обсуждений в рамках G20.

Но реально ли объединить усилия, если понятийный аппарат у участников дискуссии по этому вопросу разный?

США гнут свою линию и будут продолжать это делать, несмотря на Дональда Трампа, который не в силах менять курс американской военной машины: система слишком сложная и инертная.

Как следствие, политика на Ближнем Востоке у большинства прямых или косвенных участников конфликтов в этом регионе останется практически неизменной.

Российские спецслужбы поддерживают контакты с коллегами из почти всех крупных стран. Исключение — Великобритания. Это принципиальная позиция наших партнеров, как говорит президент России.

Российские службы готовы были поделиться информацией с коллегами по готовящимся терактам на территории королевства, но коллегам это было не нужно. Терроризм сегодня — бизнес-проект для некоторых крупных игроков в мире. Цели у всех разные.

За чем следить в ходе саммита

Самым интересным будет реакция Китая на ситуацию на Ближнем Востоке. Пекин пока является наиболее спокойным и сдержанным игроком, хотя у него в этом регионе свои интересы, и весьма значительные.

Во-первых, пояс нестабильности создан в районах, где проходят маршруты Нового Шелкового пути, и Китай это сильно беспокоит. Уже сегодня северные провинции Афганистана становятся сферами влияния «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в России).

По разным оценкам, сторонников ИГ в этих провинциях больше 15 тыс. человек, ситуация в стране давно вышла из-под контроля, и все это происходит в опасной близости от границ не только с китайским Синцзянем, с его огромным мусульманским населением, но и от стратегических союзников России в Центральной Азии, чьи армии чрезвычайно малочисленны.

Все эти опасения нашли отражение в совместном заявлении после встречи лидеров Китая и России в Москве. Если этот момент будет обозначен Китаем и на саммите G20, это станет декларацией о намерениях — значит ситуация стала не опасной, а критической.

Миграционный кризис в Европе
Тема конфликта на Ближнем Востоке напрямую связана с миграционным кризисом в Европе, что наверняка захотят обсудить отдельные европейские страны.

Ни Италия, ни Франция, ни любое государство ЕС не способны решить проблему мигрантов даже у себя.

Любой политик, который обращается к этой теме в ходе предвыборной кампании, становится жертвой компромата и коррупционных скандалов. В последний момент в борьбу вступает неизвестный молодой кандидат и — о чудо! — убедительно побеждает.

Германия — случай особый: мигранты в этой стране — «мешок с песком», его можно в любой момент сбросить.

Г-жа Меркель это уже делает. Нет сомнений, что на выборах осенью она победит, купируя на данном коротком отрезке истории проблему беженцев, возможно, даже жестко.

Это, конечно, не снимает тех долгосрочных рисков, которые сегодня в Германии уже реализуются. Дефицит высококвалифицированных кадров в экономике «четвертого рейха» уже более 300 тыс., но тактически Меркель и ее команде такие мелочи не помешают, а дальше с проблемой будет разбираться продолжатель ее дела — новый канцлер, ведь он когда-то же будет у Германии.

Сегодня Германия — самая сильная экономика Европы с положительным торговым балансом с США в $74,9 млрд. И это по-настоящему проблемный момент в отношениях новой американской администрации и немецких властей, а вовсе не российский газ или бюджет НАТО.

Когда строительство «Северного потока-2» продолжится, можно будет смело сказать — это подтверждение тезиса о том, что сегодня в ЕС де-факто главный бенефициар — Германия.

Проблема беженцев для Берлина гораздо менее значима, чем возможные центробежные силы внутри Германии, объединенной Европы, единого рынка, единой финансовой системы, возможно, скоро единой системы безопасности.

Решать сегодня проблему миграции можно только путем перекрытия границ, возвращения, по сути, суверенитета таким странам, как Франция, Италия. Реально ли это сегодня?

Попытку решить ее волюнтаристски предприняла Великобритания, проведя референдум по Brexit, но закончилось все, по сути, ничем. Тереза Мэй упустила момент.

Налоги снизить не удалось, с бизнесом диалога не получилось, на выборах в парламент всего через полгода после референдума поддержка явно уменьшилась.

Структуру рынка труда Британии местное правительство то ли не изучило, то ли, изучив, теперь не знает, что делать.

Проблема мигрантов как бы неожиданно оказалась не только вопросом беженцев из Африки и Ближнего Востока. Что делать рынку труда королевства без поляков и других выходцев из Восточной Европы, никто не знает: они не просто сегодня составляют основу некоторых секторов британской экономики, но и выстроили свою систему отношений внутри, казалось, прочной системы, заменить их кем-то — почти не решаемая проблема.

Инфографика

Взаимные претензии Великобритании и ЕС

А если ее не решать, то зачем тогда вообще Brexit? Условия выхода по 50 статье лиссабонского договора очень жесткие.

Но главная пощечина для Великобритании в том, что отказ от выхода означает признание ЕС местом, где главные сегодня немцы. Ведь главным образом с ними сегодня решаются основные вопросы европейской и мировой политики.

В конце концов, с ними будет обсуждаться даже вопрос снятия антироссийских санкций, а когда-нибудь будет и это.

Причем тут терроризм?

Большинство западноевропейских представительств исламистских организаций, которые поддерживают терроризм, находятся в Лондоне.

Некоторые известные террористы, как оказывалось часто после поимки, сотрудничали с британским спецслужбами. Британские власти и сами сегодня считают это огромной проблемой. Лондон и Великобритания в целом тоже стали мишенью. Как же так? Все сложно… Неужели это можно решить на саммите G20?

За чем следить в ходе саммита

Следить за декларациями на эти темы очень скучно. В какой-то степени любопытно будет последить за динамикой. Новые лидеры некоторых европейских стран будут декларировать либо старые тезисы о гуманитарной катастрофе в Сирии, либо скорректируют свои позиции.

Это будет не демонстрацией отношения к России, а демонстрацией отношения к Трампу и США.

Мировой экономический рост и проблемы глобальной экономики.
Считается, что история возникновения G20 связана с кризисными явлениями и работой над их преодолением.

Создание G20 в 1999 г. на уровне министров финансов было ответом на азиатский финансовый кризис. И это остается самой эффективной формой сотрудничества.

Повышение формата встреч до уровня лидеров стран случилось осенью 2008 г. в разгар глобального экономического кризиса. Тогда действительно все испугались.

Но реально механизм G20 ничего в стратегию выхода из кризиса не внес.

Если бы сегодня к решившей сокращать свой балансовый счет ФРС, не дай Бог, присоединились ЕЦБ, Банк Японии и Банк Англии, мы бы увидели нереальную турбулентность на рынках, а как следствие, и во всей мировой экономике. Даже современные экономические локомотивы — Китай и Индия (локомотив поменьше) — не помогли бы.

Инфографика

Баланс мировых центробанков

Это апокалиптическая картинка, но для понимания происходящего нужно отдавать себе отчет в том, что встреча глав ЦБ мира сегодня для экономического роста и вообще оптимизма на рынках имеет гораздо большее значение, чем политические саммиты.

Для глобальной экономики в качестве основных кейсов представляют широкий интерес несколько тем:

• Проект Китая «Один пояс — один путь». Выгоден он самой Поднебесной, Европе — основному рынку сбыта, и странам, логистически связанным с этим проектом.

Это и государства, через которые проходят маршруты, и глобальные компании-подрядчики в процессе возведения транспортной инфраструктуры — это далеко не только конгломераты Поднебесной.

Инфографика

Экономический пояс Шелкового пути

Это компании, которые участвуют в технологических и производственных цепочках, результатом построения которых являются товарные потоки с Востока на Запад и, что немаловажно, обратно. А также страны, представляющие эти компании. Наконец, это представители сырьевого сектора, которые удовлетворяют спрос китайской экономики.

Одним словом, половина мира заинтересована в этом проекте, хотя главным бенефициаром, конечно, является Китай.

• Одновременно с возможностями этот проект таит в себе и большие риски для прежде всего США и Японии — главного экономического и военного соперника Китая в регионе, т. е. для первой и третьей экономик мира, а также для отдельных региональных игроков, которым придется считаться с тем, что теперь на всем Новом Шелковом пути будут представлены не только их интересы, но и интересы Китая, которые он будет защищать.

За чем следить в ходе саммита

Слушать внимательно товарища Си Цзиньпина. Интонации в его выступлении будут очень важны.

То, в какой степени Китай готов переходить от политики мягкой силы в достижении своих экономических интересов к политике разных форм защиты, поможет предугадать дальнейшие шаги Пекина.

Глобализация мировой торговли через проекты Трансатлантического и Транстихоокеанского торговых партнерств
Эта тема не снята с повестки. Ее временно вычеркнул Трамп. Но у Трампа и его администрации к Европе свой счет. Во-первых, отрицательные торговые балансы США с Германией и некоторыми другим странами Старого Света.

Лозунг Трампа «Вернуть производство в Америку» пока никто не отменял. А дефицит только с Германией в $74,9 млрд — это проблема. Снятие с повестки дня ТАП можно «торговать» Европе хоть по теме бюджетов НАТО, хоть по теме американского сланцевых газа и нефти, хоть по любой другой интересной США теме.

Во-вторых, Трамп, конечно, может и снял временно ТАП с повестки дня, но канадско-европейское торговое партнерство заключено, а это своего рода пилотный проект, в том числе и для США. То есть всегда можно будет вернуться к этому разговору снова, возможно, уже даже после Трампа.

Инфографика

Экономические и торговые союзы

Заблокированное же ТТП тоже можно быстро вернуть. Та легкость, с которой администрации Барака Обамы продвигала этот проект, говорит о многом. Слова Обамы в одном из выступлений о том, что перед подписанием у всех будет возможность новое соглашение внимательно изучить, показывает степень проработки проекта, т. е. сомнений, что его поддержат, практически не было.

Китай тогда серьезно заволновался, так как было буквально сказано, что участвовать в проекте будут практически все, кроме Китая и, кстати, России.

Сегодня мировая торговая политика в точке бифуркации. Протекционистские меры, союзы, договоренности набирают все большую популярность, хотя декларируется публично обратное.

За чем следить в ходе саммита

Важно будет обращать внимание на те заявления, которые будут звучать в поддержку или против идеи дальнейшей глобализации мировой торговли.

Климатическое соглашение
После выхода из него США, по понятным субъективным причинам, теперь слово за Китаем.

В том виде, в котором Парижское соглашение существует сегодня, — это абсолютно бесперспективный проект.

Обязательства добровольные, и проверить их выполнение нет никакой возможности.

Китай будет пытаться сделать тему экологии и «зеленых» технологий центральной на саммите. Пекин будет призывать всех вместе работать в этом направлении.

Ссылки по теме

• Мировые лидеры: Трамп повернулся спиной к планете
• Трамп вышел из соглашения по климату: 5 причин
• Что означает для США отказ от Парижского соглашения?

Если Китай и Индия сегодня локомотивы мировой экономики, то справедливо, что требования к ним нужно сделать несколько скромнее, а коллективные действия активизировать.

Для США, если они реально хотят массово вернуть производство на свою территорию, соблюдать его нет никакого резона. России рассматривать тему «зеленой» энергетики нужно в привязке к экономике.

Для России, к сожалению, эта тема связана с Китаем главным образом только через поставки газа.

Спрос со стороны Китая на российский и мировой газ — движение по пути модернизации энергетики Поднебесной, то есть частичный уход от угля. И это спрос на сто лет вперед. Но никаких других технологий, которые были связаны с решением китайской экологической проблемы, у России нет.

За чем следить в ходе саммита

Китаю неинтересно ссужать деньги России под низкий процент просто так. При этом Россия не захотела стать одним из партнеров Поднебесной по строительству Нового Шелкового пути на китайских условиях, но с большими инвестициями, как Пакистан или Иран.

Единственная возможность воспользоваться свободными китайскими инвестициями — спрос на сырье, нефтяная и прежде всего газовая инфраструктура.

Декларации Китая на таких мероприятиях — предложение проследовать в фарватере его политики.

Планы Китая по экологии и модернизации своей энергетической отрасли — это один из разделов бизнес-плана для России.

Северокорейская проблема

Эксперты обсуждают возможность новых испытаний ракет и ядерного оружия КНДР, а также вероятность силового ответа США. При этом Вашингтон намерен давить на Пхеньян экономически. Северная Корея наращивает военные расходы.

Еще раз замечу — саммит не площадка для диалога, а трибуна для деклараций.

Проблема КНДР — это противостояние США и Китая.

Она, конечно, будет подниматься сторонами. Испытание межконтинентальной баллистической ракеты Пхеньяном в терминологии прошлой администрации Белого дома — еще одна «красная линия».

Задача для наблюдателей и аналитиков заключается том, чтобы понять смысл высказываний Трампа относительно КНДР.

Это будет или декларация о намерениях, или предложение для обсуждения, или, что вероятнее всего, ложные декларации с целью скрыть истинные мотивы. Переговоры «на полях» по таким вопросам не ведутся.

Ссылки по теме

• Мир vs КНДР: новые санкции и угрозы США
• РФ и КНР предложили мораторий на пуски ракет КНДР
• 3 карты о ситуации на Корейском полуострове

Дорожная карта решения американо-китайских разногласий, где проблема Пхеньяна — просто повод поговорить, будет следующей: двусторонняя торговая комиссия, консультации финансовых ведомств, прямые встречи или консультации на уровне крупных институциональных инвесторов и промышленных корпораций, возможно, военные учения Народной армии Китая с последующим перемещением кораблей и подводных лодок и авианосца «Джордж Вашингтон», входящих в состав 7-го флота США, в регионе.

В остатке: Пхеньяну просто нужны деньги, Китаю — контроль над регионом и увеличение своего влияния в нем. Для США с тактической точки зрения необходимо изменение торговых условий с Китаем, со стратегической — «распечатывание» китайского финансового рынка. Китайский кредитный пузырь и торговые войны в ближайшем будущем будут помощниками в американской стратегии.