Хроника новостей

фото: Наталья Мущинкина

Андрей Битов.

О том, что такое профессия «писатель» нам рассказал Андрей Битов.

— Что вы думаете о предложении нашего депутата?

— Оно непонятное. И почему господин Железняк внес его? Мне непонятно, к примеру, что за профессия «депутат». Чем больше пиара, тем больше обретается значения? Очевидно, он имеет ввиду, что если писатель введен в список профессий, то ему платят зарплату? При царе платили 300 рублей серебром, золотом и ассигнациями за печатный лист. Та же сумма сохранилась при советской власти. Свои первые 300 рулей я получил еще в сталинских деньгах, хотя и не при Сталине. Тогда это была сумма, равная почти что 300 долларам. С тех пор и остались те самые 300 рублей, которые можно теперь приравнять к пучку укропа. Толстой однажды сказал, что получает неплохие деньги за очень несерьезный труд в сравнении с крестьянским. А Достоевскому нужно было зарабатывать и на что-то существовать. В этом смысле он был профессинальный писатель.

— А что вы подразумеваете под понятием «профессия»?

— Я очень не люблю это слово. Хотя профессионалы у нас есть. Скажем, сериалы и детективы, те, кто их производят, — это уже профессиональный рынок. Раньше к числу профессионалов принадлежали писатели, которые занимали посты секретарей. У них были большие тиражи, и получали они больше других за счет того, что служили государству. Но писателю важно сохранить свою независимость. Если следовать той великой традиции, на которую в своих рассуждениях опирается Железняк, то те люди, которые создали нам великий образ литературы, занимались вовсе не тем, что является профессией писателя. Они изобретали, искали себя. Вы не восстановите хорошую литературу, предоставив ей больше прав.

У нас было 10 или 12 тысяч членов Союза писателей. Они считались профессионалами. Но одни ими были, а другие нет. Все это разрушенное пространство. Чтобы его восстановить, нужно хорошо платить за продукцию. Но опять возникнут злоупотребления.

Интересно, а политики — это профессионалы? Хотелось бы знать, среди кого мы должны фигурировать. Профессионал — это, прежде всего, врач, учитель и юрист. Причем, тот, который работает с людьми, а не в бизнесе. Профессионалы — тот, кто ответственен перед людьми и отвечает за произведенный продукт. Писателей, может быть, надо оплачивать наравне с этой категорией. Тогда будет понятно, что это область гуманитарная, связанная с человеком. Конечно, возникает вопрос: какие врачи и какие учителя?

Конкурсная основа в писательстве не возникнет. Пока еще разберут, что хорошо, а что плохо — обязательно, что такое хорошо, не поймут и заплатят меньше. А за плохо дадут больше. Потому что все это — испорченное пространство. Возобновить его можно только признанием профессии. А это трудно, поскольку входит в область оценки, вкуса и принадлежности режиму. Никогда мы не выйдем из этого противоречия. Оценить человека удается только тогда, когда мы его пропустили, не поняли или вовоспользовались им, чтобы истолковать по-своему.

Я бы приравнял писателей к сапожникам, пекарям, кустарям. К тем, которые умеют что-то делать. И естественно, к скульпторам, музыкантам. Они умеют то, что не умеют другие. Раньше мебель делали лучше. И книги лучше писали. Был период в Серебряном веке, когда писатели стали получать весомые гонорары, потому что это стали объектом потребления культуры.

Человек имеет право нничего не делать, поскольку он пишет. В этой части предложение Железняка можно поддержать. Как это было в советское время для членов Союза писателей. Они не считались тунеядцами и были свободны от службы. В Америке час сдачи налогов очень строгий. Это у нас до сих пор все серое, утаенное. Правового пространства по-прежнему нет. А там писатель приравнен к фирме. И имеет привилегии, как малый бизнес, с которым у нас тоже проблемы. Чтобы проблемы кончились, надо сначала создать условия для малого бизнеса, а потом для среднего. А внутри этого можно определить писателя, как кустаря. Нельзя человека, изготавливающего игрушку у себя в избе, пользующуюся успехом на базаре, считать бизнесменом. Должно быть разделение. Надо отличать того, кто что-то создает от того, кто чем-то управляет. Но как это сделать? Столяр, плотник, сапожник — великие люди, потому что что-то создают. В кустари я бы пошел.