Хроника новостей

фото: morguefile.com

Позже, расставшись с бывшими коллегами, Кристенсен забрал себе и название проекта. В итоге его реальные создатели долгие годы не могли продолжать заниматься творчеством под своим законным «именем». Сейчас им удалось преодолеть все трудности, и они неожиданно объявили о возрождении группы. «МК» связался с Инго Хауссом, чтобы узнать подробности темной истории.

— Инго, многие слушатели до сих пор считают лидером группы U96 Алекса Кристенсенса, однако я знаю, что он не имел никакого отношения к творческому процессу, и музыку создавали совсем другие люди. Расскажите, как было на самом деле?

— Да так оно и было. Мы с Хайо Леверенцем и Хельмутом Хоикинсом создали свой проект в 1992 году. Алекс, вопреки многочисленным слухам о том, что он был основателем команды, присоединился к ней немного позже. Мы проработали с ним долгое время, но в команде он выполнял только функцию диджея. Единственными авторами текстов и композиторами проекта были мы с Хайо, а Хельмут был нашим соавтором. Так сложилось, что Кристенсен стал, как вы выразились, лицом в группы. Это был наш продюсерский ход, как оказалось — не самый верный. Получилось, что команда стала жертвой собственного имиджа. Но, во-первых, мы не ожидали, что будет так, во-вторых, время всегда расставляет все на свои места. Наше возвращение и наше интервью с вами — тому подтверждение.

— А в чем заключалась концепция вашего проекта?

— Нашей главной целью всегда было создание разнообразной и многогранной электронной музыки, которая бы идеально подходила для всех мировых танцполов, под которую людям автоматически хотелось бы пуститься в пляс. Кроме того, нам всегда хотелось показать людям, что не вся электронная музыка одинаковая, как многие ее воспринимают. Это целый космос, в котором есть место для эксперимента, для фантазии, для многочисленных вариаций, каких-то новых открытий, даже если ты занимаешься ей много лет. Кроме того, в электронной музыке огромное количество направлений и подстилей. Я надеюсь, нам удалось показать публике на своем примере, что техно — это особый мир. Но, конечно, доказывать что-то кому-то — неблагодарное занятие, поэтому, прежде всего, мы всегда просто делали музыку, которая нам нравится, и старались продолжать в своем творчестве идеи тех мастодонтов и революционеров электронной музыки, которые нас вдохновляли, например, группы Kraftwerk. Но важно отметить, что на наш стиль повлияла не только талантливая электроника, но и прогрессив-рок, например.

— Я знаю, что у вас так же был проект Boytronic. Он был как-то связан с U96?

— Только в том смысле, что двое из участников U96 (мы с Хайо) делали его. Мы организовали команду Matiz, которая, по сути, сразу же превратилась в продюсерский центр, занимающийся продвижением U96, Boytronic и одновременно созданием музыки для них. В рамках второго проекта мы делали музыку в стиле синти-поп. Мы активно занимались им еще до U96, уже в 1980-х годах.

— Как складывались ваши отношения в U96? Были ли какие-то конфликты, или вы всегда мыслили в одном направлении?

— В самом начале мы все смотрели в одну сторону, но чем популярнее становились, тем больше проблем возникало и внутри группы. Впрочем, мы никогда не паниковали и всегда относились к этому философски: нам кажется, это нормальная ситуация, с которой сталкивается большинство музыкантов, достигнув определенного уровня. Просто в конце 1990-х мы решили разделиться и расстаться с Алексом. Так было лучше для нас всех. Алекс продолжил работать под названием U96 как диджей, но то, что он стал делать, уже не было настоящей музыкой U96. Тем не менее он был правообладателем бренда, здесь мы ничего не могли поделать. В 2009-м году мы объявили о реинкарнации своей команды и о создании проекта Potemkin, потом на какое-то время ушли в тень, а сейчас смогли вернуться под своим настоящим именем. И это справедливо.

— У вас действительно непростая творческая история. Какой момент в ней стал для вас наиболее важным, поворотным?

— Самым важным стал первый релиз «Das Boot», который сразу привлек внимание большого количества слушателей. Эта песня стала, если можно так выразиться, пост-саундтреком к немецкому фильму «Лодка» о судьбе подводной лодки U-96 (отсюда и наше название) времен Второй мировой войны. Композиция сразу взорвала танцполы, хотя и не была востребована на радио. Тогда мы решили создать пластинку с другими версиями этого трека и сняли клип, где использовали отрывки из легендарного фильма. Мы предложили слушателям четко выстроенную, «объемную» концепцию. И нам кажется, именно это сработало. Нельзя не вспомнить и наш второй альбом — «Replugged», который тоже получился, на наш взгляд, очень удачным и пользовался популярностью.

— В 1990-е вы ощущали конкуренцию на электронной сцене?

— Нет. Ее не было, на наш взгляд. Мы знали очень многих талантливых музыкантов, дружили с большинством из них, со Scooter, например. Но на тот момент нам удалось открыть и занять свою нишу на сцене. Если говорить о сегодняшнем дне, появилось огромное количество новых имен, новых музыкантов. Но, на наш взгляд, они стремятся не соревноваться, а объединяться между собой. Лидерами современной электронной сцены мы бы назвали такие команды, как Royksoop и Chemical Brothers, но они не пытаются «задавить» коллег по сцене своей мощью и харизмой, наоборот — они помогают им, создают с ними новые опыты и коллаборации.