Хроника новостей

Может, не такая яркая у них судьба, как у меня, но тем не менее. Важно ему не подражать, хотя очень хочется, настолько он ярок. Они все состоявшиеся артисты, с образованием. Сразу после того, как закрыли фильм «Пушкин», где я должен был сыграть Александра Сергеевича, после того, как меня не утвердили на «Мы из джаза». Конечно, я прилагаю усилия, без этого нельзя. — Но я вам все-таки хочу сказать, что вы замечательный артист — глубокий, тонкий, умный, только, может, сами того не знаете. В какой замечательной форме Владимир Михайлович Зельдин, которому скоро 100 лет будет. Сейчас он больше склонен к музыке, он ее пишет. Что скажете о детях? фото: Лилия Шарловская

«Все-таки я не бревно, плывущее по течению» — В ТВ-программе «Самый лучший муж», которую вы вели, мне на вас было просто тяжело смотреть. Его не приняли совсем, указывали Гарику, что он несостоятельный кинорежиссер, вообще недоучка и даже неуч. У меня были большие сомнения, и я даже их высказывал, пытался переубедить руководство Первого канала. Хотя бывших не бывает. По-разному сложились судьбы, но они продолжают работать в кино, сниматься. Здесь я ничего не играю, не доношу мысль режиссера, а просто это часть моей жизни, моей природы, моего отношения к происходящему и к тому, что было. — Вы поющий артист, а это большое достоинство, и не только сейчас. В этом смысле я с Акуниным абсолютно согласен. Мне тоже никто не нравится из других исполнителей по сравнению с Высоцким. Только это не зарабатывание в чистом виде денег, как я это себе представляю. Видно, как искренне вы поете его песни на «Своей колее». Вообще, не каждому режиссеру интересно выйти за рамки образа артиста. — Здорово, что вы так трезво на себя смотрите. А на мой вкус, не Светлана Дружинина, а именно Гарик Сукачев ваш режиссер. Дожил, что называется. Это глубже, чем просто поверхностный неудачник, не ставший главным инженером. «Везунчик, но все-таки не Меньшиков» — Все запомнили вашу самую первую роль — в фильме Меньшова «Розыгрыш». Помню программу Малахова, когда нашли почти всех ребят из этого кино. — Пока да. Играет на барабанах. — Но после «Гардемаринов» вы стали заложником этого образа, и все режиссеры видят в вас только лихого молодящегося блондина, влюбляющего в себя наивных девочек. Но то, что меня ассоциируют с гардемарином, это награда, а не имя нарицательное или уж тем более оскорбление. А у меня как раз все удачно было, я вообще такой баловень судьбы. Но надо ли? Так сложилось — повезло. Конечно, для того, чтобы понять всю глубину, харизму этого человека, лучше слушать его. Так что у меня есть примеры для подражания. Но я поступал не вопреки здравому смыслу, а шел против общественного мнения. Если мелькать, то лучше в каких-то музыкальных программах — ну таких, как «Три аккорда», — и петь достойные песни, которые я сам выбираю, чем сняться в очередном сериале и сыграть почти самого себя. А если сравнивать с моим поколением артистов, то я далеко и не ушел. А с другой стороны, посмотрите, Познеру 80 лет, а в какой прекрасной форме! — А кто вам сказал, что у героя Любшина в «Пяти вечерах» не сложилась судьба? — Хотелось бы классику. Он гуманитарий, да, но не актер, по крайней мере к этой профессии не проявляет никакого интереса. — По поводу армии. — Ну не совсем так. Только есть один нюанс важный, почему я предполагаю, что Высоцкого можно и нужно исполнять другим. А кинокритики нас просто распяли. Просто у меня другой бэкграунд, образ, извините за это выражение. Это же известная история про заложников ролей — Демьяненко или Боярский тому примеры. — Ну да, как говорил Любшин в «Пяти вечерах»: «У меня и в 17 лет было все впереди, и сейчас все впереди». У них-то лучше сложилась судьба, хотя они и не так рано начали, как я. А проигравшими в таких случаях являются артисты и их репутация. В обоих случаях я приобрел опыт, и в общем это было полезно. Хотя я действительно был обескуражен тем, что получилось. И еще я бы хотел сыграть Фандорина. — А почему нет? Еще плавает, дайвингом занимается. А сын Ваня, наоборот, сыграл у Эльдара Рязанова юного Андерсена. А у вас были ситуации, когда вы шли против течения в гордом одиночестве? Ему было шесть лет в «Андерсене». У меня и дед гардемарином был. Но не каждому актеру так везет со своим режиссером. Неужели только для денег? Но я актер, и мне, конечно, интересно разное играть, амбиции-то существуют. Другое дело, что артист должен встретить своего режиссера. — Спасибо, конечно. Вроде бы день рождения Меньшова, а на самом деле он начинает показывать этого несчастного Колю Константинова, у которого полголовы нет и который наркоман и т.д. Увидел на «Кинотавре» и захотел снять. — То есть вы плывете по воле волн, и всё? Там были, с одной стороны, «Битлз» и «Машина времени», а с другой — Евтушенко и Окуджава, Вознесенский, Рождественский… Конечно, я рос на этих дрожжах. А есть какой-то посредственный спектакль, который сразу почти и забыли. Другое дело, в каком качестве востребован. А сын заканчивает 11-й класс, и он с тех пор, кстати, не снимался. Надеюсь, всё еще впереди. Вот тогда это большое счастье, удача и фортуна. Но и для канала это тоже был совершенно не его формат. И я же говорю не про себя, а про свой светлый образ. В вас есть бэкграунд прошлого времени, которое вам дорого, которое вы хорошо знаете — знаете, что оттуда вышли, из той страны, из того контекста. Ну не всегда же бывают победы, правда? Вам там всего-то 20 с небольшим. Надеюсь, не только для меня. — Ну, я один пошел в армию, например. Это совершенно бессмысленная задача, никто так не споет. — Ну зачем это сравнивать! К сожалению, такие опыты у меня были. Но нужно же вернуть часть аудитории, которая вообще не знает Высоцкого. 55 лет — это некий психологический, физический, эмоциональный расцвет человека — в общем, с этого начинается роман. У него, наоборот, не сложилось, поэтому он так говорил. Это же нормально, идеала-то нету, хотя стремиться к нему надо. Но если люди это делают по-своему, то почему бы и нет? Он один не побоялся сказать правду. Там же концепция программы порочная по своей сути. Это же не воинское звание, а эталон нравственности, чести, достоинства, мужества… Любви, доброты, дружбы… Конечно, я к этому стремлюсь, это же идеал. Конечно, у вас состоялась карьера, и по сравнению с теми, с кем начинали, вы пошли гораздо дальше… — Ну хорошо. Кстати, года три назад мне предложили сыграть именно самого себя, представляете? — Ваша дочь от первого брака закончила финансовую академию. Только для меня гардемарин — это очень емкое понятие. Сейчас у нас 2015-й — почти 40 лет, это уже срок. Ну правда, ведь вам это было совсем неинтересно. Когда я вступал в эту воду, то не знал, что будет, но предполагал, что это не совсем моя история. У меня вышел «Форт Росс», который никто не заметил. Но лично я не ставлю для себя цели развенчать этот свой образ, я-то «Гардемаринов» люблю и считаю, что это тоже подарок судьбы. «Своя колея» — это вообще не концерт, а премия тем людям, которые сотворили за год какие-то благородные поступки. Ведь если не снимают, можно записать диск или поехать с концертами… — Поэтому-то я и не истязаю себя из-за того, что я чего-то не сыграл в кино. Фильм-то как раз про то, что настоящая судьба у него сложилась. Наверное, я жду роли, это вы правильно говорите. Я очень хорошо помню, это было лето 1982 года. — Это не так! Малахову интереснее заниматься теми, у кого не сложилась судьба. фото: Михаил Ковалев
С сыном Иваном. Помню, тогда я подумал: наверно, пора заканчивать с этой профессией, раз такое дело. У нас есть и другое национальное достояние — фильм «Семнадцать мгновений весны». Но на том «Кинотавре» был «Брат», и конечно же, главный приз дали Балабанову. Но так можно до мании величия дойти, а я не такой, я трезво себя оцениваю. — Да, согласен, многие подходят к этому конъюнктурно. — Но смотрите: «Розыгрыш» — это 1977-й. — Не знаю. Вот и спектакль на стихи Евгения Евтушенко «Идут белые снеги» вы сделали. У меня своя дорога, но вот так сложилось. А главное, что это для меня свято, дорого. — Ну а Высоцкий?.. А ради денег где-то мелькать — мне это малоинтересно. «Еще хотел бы сыграть Фандорина» — Знаете, почему еще я вам симпатизирую? Или вы знаете всё про себя? У меня есть мюзикл «Мата Хари: любовь и шпионаж», где я шесть ролей играю. То есть стал уже для кого-то таким попсовым нарицательным именем. Я выступаю достаточно много для драматического артиста. А на самом деле и Дуся Германова из этого фильма вышла, и Андрей Гусев, и Наташа Вавилова. Всё в сравнении, вы правы. При этом ваши громадные возможности, как мне кажется, были востребованы в фильмах, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. Эльдар Александрович его пригласил без всякой моей помощи и поддержки. Понятно, что все мы Высоцкому проигрываем, здесь никакого сравнения быть не может. Меньшиков, Балуев — это все из моего поколения. Смотря с чем сравнивать! И чтобы он был понятен молодым, его разукрасили и подрезали. Кино — это же производство, там особо много работать с актером не предполагается, поэтому в основном используют какие-то готовые, понятные, известные, стопроцентные попадания. — Ну слушайте, у вас какой-то субъективный на все взгляд. Но, поскольку это делает Никита Высоцкий, сын, то без песен Владимира Семеновича эта акция не могла бы существовать. Это тот пласт культуры, на котором я воспитывался. Да, 22 года, я только закончил театральное училище. — Ой, ну это вообще! Среди них вы, безусловно, самый успешный. — Дочка работает в бизнес-компании, она экономист по образованию. — Ой, вы такие древние фильмы помните! То есть меня не как артиста видят, а как персонаж, бренд, бывшего «гардемарина». У нас такая профессия, на самом деле очень нестабильная. Я не как бревно, плывущее по течению, этого нет. Конечно, мне повезло, что я еще и поющий артист, и конечно, у меня есть концертная деятельность. Мне звонили вчера, предлагают сделать тур по Дальнему Востоку с этим спектаклем. А скажем, лет в 70, если будем живы, что хотели и могли бы сыграть? (Смеется.) Или я женился в первый раз вопреки мнению окружающих. Вообще, сейчас главная задача — закончить школу. Так что могу себе позволить не сниматься во всех подряд сериалах, которые мне предлагают. — Нет, не только. А чтобы из Харатьяна-гардемарина сделать человека, попавшего в кризис, — это, конечно, рискованное мероприятие. — Вам 55, и вы в отличной форме. Но я не ропщу на судьбу, потому что все складывается так, как должно быть. Харатьян — это… — Гардемарин. Это же настолько личностное, поэтому у многих других получается фальшиво. Тут придется заниматься копанием, анализом и попыткой каким-то образом развенчать стереотипы. Да, это был эксперимент, который для меня не удался. А уйти я не мог, у меня был контракт и добрые отношения с Первым каналом. Выбор все равно остается за мной. Но сам я редко что-то инициирую, чтобы изменить себя и пытаться развиваться самостоятельно. А сколько не вышло! А это могут сделать только те люди, которых молодые знают, будь это Гарик Сукачев, Лепс или «Уматурман». Надеюсь, так зрители про меня скажут. Только у него там немножко другая ситуация, были совершенно другие ожидания от жизни. Но ни в коем случае не нужно ставить себе задачу его копировать. Все-таки я востребован, так что грех жаловаться. Вообще же мое увлечение гитарой и привело в кино, именно поэтому меня взял Меньшов. Когда вышел «Кризис среднего возраста», почти все кинематографисты набросились и на Гарика, и на меня, просто оплевали нас на «Кинотавре». Я уехал в Белоруссию, и меня взяли. Он подражаем, но неповторим. Почему-то других артистов там не было. — Ну а про вас в энциклопедии что напишут, как вы думаете? Просто, как ни странно, успешные мои проекты происходят, только лишь когда судьба выбирает меня, а не наоборот. Я пытался исполнять поставленную мне задачу, я же актер, это моя профессия. Да, я понимаю, что то, что мне предлагают, наверное, не совсем тот уровень, который, возможно, мне подходит. Я нерациональный человек. Почему-то его больше не показывают совсем. Театр и музыка это восполняют. Просто когда я был продюсером каких-то фильмов, то не всегда они доходили до финала, до зрителя. Наверное, я был здесь не очень убедителен. Хочется разрушать амплуа… А лучше вообще вне амплуа, хочется быть универсальным, синтетическим. Так там Фандорин считает, что старение — это не упадок, а наоборот, расцвет, не дорога вниз, а дорога вверх. Получилась пародия. Вы мне очень запомнились в забытом уже фильме «Водитель автобуса», где сыграли героического сержанта из современной жизни. Я понимаю, что судьба, удача, везение может мне дать больше, чем то, что я буду лично сам планировать и вынашивать. Что, не ставить больше «Гамлета», который написан четыреста лет назад? Я сейчас читаю «Весь мир — театр» Акунина.