Хроника новостей

фото: Александр Минкин

Несмотря на шумиху, прямой эфир Элиаса Скавронски слушали всего около 200 человек.  Само интервью с интернет-пользователями длилось около двух часов. Мужчина сидел перед экраном в темных очках. Рядом находилась его супруга Кристина. Та самая женщина, которая пыталась отбить Оскара у полицейских, представившись зачем-то соседкой.

— Она растерялась. Кем ей еще было представляться? Мачехой? Мы так не называем в семье Кристину. Что в голову пришло, тем и представилась. Сначала соседкой, потом знакомой, — отвечал по видеотрансляции Элиас.

— Кристине были предъявлены обвинения за противодействие полиции?

— Нет, ей не были предъявлены обвинения.

— А где родная мать Оскара? — вопрос от слушателей.

— Она живет с нами по соседству. Там получилось, что мы расстались. У нее своя семья, у нас – своя. Оскар живет со мной. С матерью общается.

— Где сейчас Оскар?

— Оскар сейчас со мной. Вы можете слышать его.

Несколько раз за кадром раздавался детский голос. Отец тут же прерывал трансляцию: «Оскар, выйди из комнаты, пожалуйста, здесь взрослые разговоры».

— Как Оскар себя чувствует после случившегося?

— Нормально. Внешне он никак не проявляет своего расстройства. Но, думаю, в душе ему не просто. Мальчик держится. Он устал. Тоже ведь переживал.

— Вы собираетесь обращаться к детскому психологу?

— Да, мы будем обращаться к психологу.

— Объясните еще раз, за что ребенка задержали?

— Его задержали полицейские по каким-то своим соображениям. Я считаю, что его задержали по беспределу. Одним словом, ни за что. В протоколе написали – за попрошайничество. Но потом протокол, который они составили, рассыпался.

— Как на ваш взгляд должны были вести себя полицейские во время задержания мальчика, если он закатил истерику?

— Городские камеры покажут, как вел себя поначалу ребенок, он ведь был спокоен. Так же на камерах мы посмотрим, как с ребенком обошлись стражи порядка. Все действия полицейских зафиксированы и будут тщательно расследованы. Я считаю, надо быть вежливыми людьми. Нельзя дерзить. Проблема ведь не в том, что забрали Оскара в полицейский участок. Проблема в том, как его забрали.

— Сейчас многие считают, что вся случившееся – спланированная провокация?

— Да, есть такое мнение. Меня это расстраивает. В якобы провокации, в заранее спланированной акции обвиняют журналистку, которая случайно оказалась рядом. Моя супруга с ней ранее не была знакома. Началась травля этой девушки. Это несправедливо. Я не знаю, какой нормальный родитель подставил бы так своего ребенка.

— Где вы находились в момент инцидента?

— Я был на студии, работал. Кристина – на месте происшествия.

— Почему ваша супруга так кричала, вела себя неадекватно?

— Она не знала, куда увозят мальчика. А сейчас раздобыть форму полицейского и машину не составляет проблем. Она не понимала, кто эти люди и что они могут сделать с ребенком.

— Как вам сейчас живется на родине? Не стало тяжелее дышать?

— На родине мне не стало тяжелее дышать из-за трех идиотов.

— Почему вы не снимаете очки? Может, вы под кайфом?

— Уже не первый раз мне задают этот вопрос. Нас называют наркоманами только те люди, которые не могут распознать человека, который не спал двое суток от тех, кто сидит на наркоте. Я могу снять очки. Но у меня из-за бессонных ночей покраснели глаза, полопались сосуды.

— Вам принесли извинения сотрудники правоохранительных органов?

— Мне от руководства МВД принесли извинения.

— И все-таки ваш сын собирал деньги на Арбате?

— Еще раз повторяю, деньги он не собирал. Ребенок еще слишком юн, чтобы таким образом зарабатывать.

— Но его часто видели на Арбате, читающим стихи.

— Сказать, сколько раз, сколько дней или недель он стоял на Арбате и рассказывал стихи, я не могу. Но читать стихи – не значит попрошайничать. Почему вы относитесь к этому как к чему-то экстраординарному?

— Почему он тогда сказал полицейским, что попрошайничал?

— Откуда у вас такая информация? Он ничего подобного не говорил.

— Вы считаете нормальным, что мальчик читает стихи в таком возрасте?

— Ну а почему нет? Когда мальчик играет в мяч на улице, к нему ведь не подходит полицейский, ему не делают замечание. Одни дети гоняют мяч, другие читают стихи. Чем эти дети отличаются друг от друга? Ничем. Только родом занятий.

— Оскар занимается в каких-то секциях?

— Он учится в школе с английским уклоном. Занимается в театральном кружке. Посещает ритмику.

— Вы сами чем занимаетесь?

— Пишу музыку. Занимаюсь дизайном.

— Правда, что вы жили на Украине, сюда приехали недавно и снимаете квартиру?

— Я был по делам на Украине. Нельзя сказать, что я там жил, а сюда приехал.

— Говорят, вашего сына хочет пригласить на программу Иван Ургант, чтобы мальчик там стихи свои прочитал. Пойдете?

— С удовольствием бы пошел, но по другому поводу.

— Наверняка, на другие ток-шоу вас тоже позовут?

— Я никуда не пойду. Уже пожалел, что интервью некоторым СМИ раздал.

— Вы собираетесь жаловаться в вышестоящие инстанции?

— Что обращаться в вышестоящие инстанции, начинать надо с нижестоящих.

— Зато теперь вы прославились?

— Это не слава. Это нехорошая известность.

После окончания трансляции, мы тоже связались с Элиасом, чтобы уточнить несколько моментов

— Как вы с Оскаром пережили следующий день после случившегося?

— Сын с родственницей весь день находился дома. Помогал ей готовить обед. Кушал много. На улицу не выходил.

— Вы с ним обсуждали эту историю?

— Мы с ним не говорили на эту тему. Даже не вспоминали.

— Но он, наверное, теперь вряд ли выйдет на Арбат читать стихи?

— Об этом мы тем более не говорили.

— И все-таки, вы знали, что ваш сын часто приезжал на Арбат и зарабатывал деньги чтением стихов?  

— Кто вам это сказал?

— Уже все говорят. Есть очевидцы, которые видели его на Арбате.

— Вот кто это говорит, к тому и обращайтесь. Я не могу отвечать за слова других людей. Если вы собираетесь со мной на эту тему говорить, то разговор закончим сразу.